Ибн Араби. Геммы мудрости (перевод с арабского).   Опубликован в книге:   А.В.Смирнов. Великий шейх суфизма (опыт парадигмального анализа философии Ибн Араби). Москва, Наука (издательская фирма "Восточная литература"), 1993.

пояснения

вверх

Сей дух образован от влаги Марии,
От вдуновенья Гавриила образован он

В той форме людской, что из праха слепили,
В сущности, чистой от всяких грехов.

Посему столь долго он в ней пребывает:
Больше тысячи лет(1), если точно сказать,

Дух тот от Бога: им он мертвых оживляет
И птицам из глины дает силу летать(2).

Истинно, с Господом связан он крепко,
Тем в небесах, на земле он силен,

Чистого телом и духом Бог сделал
Примером созданья для прочих времен.

Когда Гавриил, благой дух, предстал перед Марией (мир им обоим!) в образе [139] обычного человека, она вообразила, будто он – человек, желающий осквернить ее. И вот, зная, что таковое недопустимо, воззвала она всем существом своим (би-джам'ийя мин-ха) к Божьей помощи, дабы избавил ее Бог от того(4). Тогда дано ей было полное присутствие при Боге, или смысловой дух (рух ма'навий)(5). Если бы он (Гавриил.– А.С.) вдохнул в нее в тот момент в том ее состоянии, вышел бы Иисус вовсе непереносимым по тяжести (шакаса) натуры благодаря состоянию своей матери. Когда же сказал он ей: «Я только посланник Господа твоего», пришедший, «чтобы даровать тебе чистого отрока»(6),– избавилась она от этой тяготы и свободно вздохнула грудь {217} ее. И в сей момент он вдохнул в нее Иисуса. Гавриил принес Марии слово Бога, как посланник приносит речь Божью своему народу; о том сказал Он: «[Иисус] есть слово Его, низведенное им в Марию, есть дух Его»(7).

Тогда возгорелась в Марии страсть, и было сотворено тело Иисуса из влаги истинной (ма' мухаккак) от Марии и влаги иллюзорной (ма' мутаваххам) от Гавриила(8), когда вдохнул он: дыхание животного тела влажно, ибо содержит в себе воду. Так тело Иисуса создалось из влаги иллюзорной и влаги истинной. А получился он в форме человека благодаря своей матери и из-за того, что Гавриил предстал в форме человека, дабы не нарушить при сем создании принятого для человеческого рода установления.

И вот стал Иисус воскрешать мертвых, ибо он – дух Божий; и воскрешение было от Бога, а вдыхал Иисус, так же как вдыхал Гавриил, а слово было от Бога. Воскрешение Иисусом мертвых было истинным: происходило оно от его вдоха, как и сам он произошел от формы своей матери. Воскрешение было и иллюзорным, будто оно от него,– а оно было от Бога. Так истинностью своей (по коей, как сказали мы, был он сотворен) собрал он сотворенность из влаги иллюзорной и влаги истинной: воскрешение соотносится с ним и как истинное, [140] и как иллюзорное. Как об истинном о нем сказано: «И оживит мертвых», а как об иллюзорном: «Вдохнешь в нее, и она будет летающей птицей, по изволению Божьему»(9),– к стоящему в дательном падеже(10) здесь относится «будет», а не «вдохнешь»; а может относиться и «вдохнешь, и будет она птицей» в телесной сенсибельной форме. Так же и в словах «исцелишь слепого и прокаженного» и во всем, что соотносится с ним (Иисусом.– А.С.), с изволением Божьим и метонимичным изволением (вроде «по изволению Моему»(11) и «по изволению Божию»). А если стоящее в дательном падеже относится к «вдохнешь», то получившим изволение будет вдыхающий; тогда птица будет от «вдыхающего с изволения Бога». Если вдыхающий вдыхает не с изволения [Бога], тогда создание птицы как птицы будет с изволения Бога: в сем случае [к словам «с изволения Божия»] относится «будет». Не будь в миропорядке и иллюзорности, и истинности, то сия форма не приняла бы этих двух ликов. Однако у нее – оба лика; дано сие устроением Иисусовым.

Получился Иисус столь смиренным, что было предписано народу его «платить дань униженно»(12) и дабы всякий, получив пощечину, подставлял другую щеку ударившему, а не восставал против него и не требовал возмездия. Это у него от матери: женщина принижена, а значит – смиренна, ибо уступает она мужчине (сие ясно и для разума, и для чувств). А что имел он силу воскрешать и исцелять, так это {218} от вдоха Гавриила, представшего в людской форме,– потому и Иисус оживлял мертвых, имея сию форму. Явись же Гавриил не в людской, а в какой-либо иной форме элементных существ – животного ли, растения или минерала,– то Иисус воскрешал бы мертвых, лишь облекшись в ту форму и явившись в ней. Если бы, далее, Гавриил предстал в своей внеэлементной световой форме (а таковое тоже сообразно его природе), то [141] Иисус воскрешал бы мертвых, лишь явившись в той внеэлементной световой природной форме, имея вместе с тем от своей матери и форму людскую.

Когда он воскрешал мертвых, о нем говорили: «Он – не он». Рассматривающий его впадает в растерянность так же, как и рационалист с его умозрением, когда видит, что существо, к человеческому роду принадлежащее, оживляет мертвых (ведь сие – черта исключительно Божья), воскрешая в них дар речи (нутк), а не просто животность(13). Вот теоретик и пребывает в растерянности, видя, что форма сия – людская и что обладает она воздействием Божьим. Оттого стали некоторые из них говорить об инкарнации (хулюль), что он – Бог постольку, поскольку воскрешает мертвых. А таковое относится к безбожию, а именно – к сокрытию (ситр), ибо скрывали они Бога, который и воскрешал мертвых, формой людской – Иисусом. Посему и сказал Всевышний: «Неверны те, которые говорят: действительно, Бог – это Мессия, сын Марии»(14). Они ошиблись и допустили безбожие, если брать речь их в целом, ибо того не было ни в словах «Он – Бог», ни в словах «сын Марии». Только соединив их, они от Бога (в том, что касается воскрешения мертвых) перешли к природно-людской форме, сказав: «сын Марии» (а он, без сомнения, сын Марии). Вот слышавший их и вообразил, что они соотнесли божественность с сей формой, сделав ее воплощенностью этой формы. Они же сего не делали. Нет, они поместили изначально Божественную оность в людскую форму (каковая была сыном Марии) и отъединили сию форму от определяющего воздействия (хукм): они вовсе не делали ту форму воплощением определяющего воздействия. Так же и Гавриил был в людской форме и не вдыхал, а затем – вдохнул; так он отъединил форму от вдоха, хотя вдох и исходил от той формы (ведь форма уже была, а он еще не вдохнул, значит, вдох не есть ее самостное определение).

Вот и возникло среди общин разногласие об [142] Иисусе – каков он? Одни рассуждали о нем, беря его людскую человеческую форму, и говорили: он – сын Марии; другие, беря его людскую представленную форму, и оттого соотносили его с Гавриилом. Были и такие, что рассуждали об Иисусе, рассматривая явленное им воскрешение мертвых, и соотносили его с Богом чрез дух, говоря: он – дух Божий, {219} то есть благодаря ему воскресли те, в кого вдохнул он. И вот, то иллюзорен в нем Бог, то – ангел, а то – людская человечность – смотря по тому, что возьмет верх в каждою теоретике.

А он – и слово Божье, и дух Божий, и раб Божий. Такого нет в сенсибельной форме ни у кого другого: всякий соотносится с отцом своим, в форму облеченным, а не с Вдохнувшим дух Свой в людскую форму. Ведь Бог, когда создаст человеческое тело (как сказал Всевышний: «Когда Я дам ему стройный образ»(15)), вдыхает в него дух Свой, и соотносится дух в воплощении своем с Ним, Всевышним. Иисус же не таков: и тело, и людская форма его были созданы вместе с вдыханием духа, а кроме него, как мы уже сказали, не было тому подобного.

Все сущее – слова Бога неиссякающие(16), они от «будь», а «будь» – слово Бога(17). Так соотносится ли слово с Ним как таковым,– и тогда непознаваема чтойность (махия) его,– или же Всевышний нисходит в форму говорящего «будь», и тогда «будь» – истинность той формы, в кою Он снизошел и в коей явился? Одни из знающих считают так, другие – иначе, некоторые же пребывают в растерянности и не знают. А познаваемо сие лишь вкушением, как то было с Абу Язидом [аль-Бистами], когда он вдохнул в убитого им муравья и тот воскрес; тогда он узнал, чрез Кого вдыхает, и вдохнул, и тем был подобен Иисусу.

А что до скрытосмыслового воскрешения знанием, то это та световая небесная вечная божественная жизнь, о коей [143] Бог сказал: «Тот, кто был мертв и кому дали Мы потом жизнь, кому даровали Мы свет, с которым он ходит среди людей»(18). Всякий, кто воскресит мертвую душу жизнью знания в чем-либо, что связано со знанием Бога, воскресит того человека ею, и станет она для него светом, с которым он ходит среди людей, то есть среди подобных себе по форме.

Ведь без Него,– как и без нас, пойми,–
Тому, что было, никогда бы не случиться.

Всегда и всюду лишь Его рабы,
Пред Господином мы должны склониться,

Но также – воплощенье Божье мы.
Знай, в человеке сей огонь искрится;

Когда сей истины я дал тебе бразды,
Не сможешь словом «человек» уж заслониться.

Когда и Богом, и Твореньем будешь ты,
Вся милость Божья низойдет к тебе сторицей;

Творенье Божье от Него вскорми –
Отдохновеньем и прохладой насладишься.

В нас – дар Его, и дар – Ему от нас:
То, в чем Он сможет в нас затем явиться,

Вот так меж Ним и нами на века
Пришлось миропорядку разделиться.

Мудрец дал жизнь Ему здесь, в сердце у меня,
А мы воскресли под Его десницей; 

{220} В Нем пребывают наши существа,
Смотри: средь нас любой в Нем воплотился.

Он в нас таким бывает не всегда,
Хотя подчас то может и случиться. 

Вот почему мир вышел по форме их (ангелов.– А.С.) создавшего, а именно – божественного дыхания. Что было в нем горячего, вознеслось ввысь, что было холодного и влажного, опустилось вниз, а что было в нем сухого, установилось твердо и не сотрясалось, ведь осаждается именно холодное и влажное. Разве не видишь ты, что врач, когда хочет дать больному лекарство, бросает взгляд на свою склянку с жидкостью, и коли видит, что она осела, понимает, что лекарство готово, и тогда дает его больному, дабы приблизить успех; оседает же она в силу своей природной холодности и влажности.

К сему присовокупим вот что. Глину телесного остова человека замесил Он обеими руками, а руки Его (пусть даже обе они – десницы) противолежащи (ибо нет сомнения в их разделенности, даже если состоит оно лишь в том, что их две); ведь на Природу воздействует лишь то, что с ней соотносится. А Природа противолежаща, вот Он и использовал обе руки. Создав его обеими руками, Он нарек его человеком (башар) из-за того непосредственного осуществления (мубашара) обеими руками, с Ним сопряженными, что приличествует сей высокой стороне. А сделал это Он [145] из попечения о человеческом роде. Ведь не пожелавшему {221} поклониться ему сказал Он: «Что удержало тебя от поклонения тому, кого Я сотворил своими руками? Ты развеличался ли» по отношению к себе подобному (то есть элементному) «или ты из числа высших»(22), надэлементных? – а это не так. Под высшими разумел Он тех, кто хоть и природен, однако же по световому устроению своему самостно выше того, чтоб быть элементным. И вот, человек превосходит прочие элементные виды лишь тем, что он – человек (башар) из глины: он превосходнейший вид среди всего, что сотворено из элементов без сего непосредственного осуществления (мубашара). Стоит человек ступенью выше ангелов земных и небесных; высшие же ангелы, согласно сему божественному тексту, лучше человека.

Желающий познать божественное Дыхание, да познает мир. Ведь «познавший душу свою познает Господа своего», в Коем появился он(23), что значит – появился мир в дыхании (нафас) Милостивого, которым Бог дал божественным именам отдохновение (наффаса) от их воздействий непоявления – Себе даровал Он Своим дыханием произведенное. Первейший след оставило Дыхание в сей высокой стороне; а далее чрез всеобщее высвобождение нисходит миропорядок вплоть до последнего из получивших бытие.

В дыханье Божьем воплотилось все –
Так сумрак пред зарей пропитан светом.

А вот и день; но лишь чрез силлогизм
Тем, кто сонлив, дано узнать об этом.

Дыханье чудное в видении узришь,
Коли моим внимал ты здесь советам,

И пусть «Нахмурился» читаешь нараспев –
Не омрачит печаль чела при этом(24).

Тому, кто головню пошел искать,
Он, в образе огня представ, явился(25),

Ведь Он тот свет, что и в государях
И в стражниках ночных предвоплотился. [146]

Мои слова поняв, уж никогда
Не скажешь ты, что от тягот освободился.

А если бы другое он искал?
Ему бы в том Он тотчас же явился. 

«Поклоняйтесь Богу»(37),– сказал он именно «Бог», ибо разнились средь поклонявшихся вероисповедания и законоуложения; не избрал он одно имя в ущерб другим, а употребил имя собирающее. И далее: «Господу моему и Господу вашему»(38). Ведь соотнесенность Его по господствию с разными сущими неодинакова, вот он и отделил одно от другого метонимиями первого и второго лица, сказав: «Господу моему и Господу вашему».

«Кроме того, о чем Ты мне приказал»,– этим утвердил себя как получающего приказание (ма'мур), то есть как занимающего положение раба, ибо приказывают только тому, кто предположительно исполнит приказание (даже если в действительности он его не исполнит). Поскольку миропорядок (’амр) нисходил, определяемый (хукм) разрядами, то всякий, кто явился в каком-либо разряде, несет на себе печать истинности того разряда. Поэтому определяющее воздействие сего разряда, разряда получающих приказание, явлено в каждом из них, а разряда отдающих приказание ('амир) – в каждом из приказывающих. Так, Бог говорит: «Вершите молитву»(39) Он – приказывающий, а тот, кому предписано, получает приказание. Раб же говорит: «Господи, прости»(40); он – приказывающий, а Бог – получающий {223} приказание. То, что Бог требует от раба приказанием Своим, и есть то самое, что раб требует от Бога приказанием своим. А потому всякая мольба обязательно бывает удовлетворена, пусть и с задержкой, вроде того как задерживаются некоторые из облеченных приказанием, к коим обращены слова о сотворении молитвы: они не молятся в назначенное время, задерживая исполнение приказания, а молятся в другое время, когда смогут. Пусть и умеренно, но мольба всегда бывает удовлетворена.

Затем сказал он: «О них я»,– заметь, не «о себе с ними», как то было в «Господу моему и Господу вашему»,– «свидетель на то время, покуда я был с ними»(41), ибо пророки – [148] свидетели своих народов, пока они с ними. «Но с того времени, как Ты взял меня»(42), то есть призвал к Себе, скрыл их от меня и скрыл меня от них, «Ты был наблюдателем за ними»(43) не во мне, но в них, ибо Ты был их зрением, а зрение предполагает наблюдение. Посему свидетельствование человеком самого себя есть свидетельствование его Богом. Он (Иисус.– А.С.) назвал Его «Наблюдателем» потому, что его Он назвал «свидетелем», а он (Иисус.– А.С.) желал отделить себя от Господа своего, дабы знать, что он есть он как раб, а Бог есть Бог как Господь его. Потому о себе он сказал, что он свидетель, а о Боге – что Он Наблюдатель. Он назвал их (людей.– А.С.) прежде себя, сказав: «О них я свидетель на то время, покуда я был с ними», – предпочитая пропустить их вперед и проявляя учтивость, а говоря о Боге, поставил их позади Него: «наблюдателем за ними», ибо Господу полагается быть прежде.

Знай, далее, что у Бога-Наблюдателя тот же эпитет, который Иисус дал себе, свидетелю, в речении «свидетель о них», ибо сказано: «...и Ты – свидетель всякой вещи»(44); слово «всякий» означает всеобщность, а «вещь» уничтожает неопределенное состояние [слова «всякий»](45). И сказано о Нем: «свидетель», ибо Он – свидетель всякого свидетельствуемого, как то требуется истинностью того свидетельствуемого. И вот, сказав: «Я свидетель о них на то время, покуда я был с ними», подчеркнул он, что именно Всевышний – свидетель народа Иисуса. Сие – свидетельствование Бога в материи (мадда) Иисусовой так же, как удостоверено, что Он – язык его, слух его и зрение его.

Затем молвил он слово Иисусово и Мухаммедово. Оно Иисусово, ибо, как известил Бог в Писании Своем, молвил его Иисус; и оно Мухаммедово, ибо таково место его относительно Мухаммеда (да благословит и приветствует его Бог!). И вот, возносил он сие слово всю ночь, неотступно повторяя его, пока не забрезжила заря. «Если Ты их накажешь, то ведь они – Твои рабы, а если Ты простишь им, то ведь Ты – державный, мудрый»(46). «Они» – местоимение {224} третьего лица, и «он» – местоимение третьего лица; так же и [149] «Они те самые, которые не веруют»(47), сказал Он, употребив местоимение третьего лица: сокрытость стала между ними и тем, что означается наличным свидетельствуемым. Ведь в речении «если Ты их накажешь» он употребил местоимение третьего лица; оно и есть то самое покрывало, что скрывает от них Бога. Вот и дал им Бог знать сие прежде, чем дано им будет присутствовать при Нем, дабы к тому присутствию закваска уж овладела тестом и сделала его себе подобным(48).

«Ведь они – Твои рабы»: было обращение в единственном числе, ибо следовали они единобожию. Большей, нежели у рабов, нет приниженности: не распоряжаются они сами собой. Их судит и определяет господин их, и нет ему в том соучастника, вот и сказал он «Твои рабы» в единственном числе. А под наказанием и разумеется унижение; но ниже их нет, ибо они – рабы. Их самостями определено им быть униженными, а посему не унижай их: их не унизить более того, что они суть, будучи рабами.

«А если Ты простишь им»,– если скроешь их(49) от наказания, кое заслужили они своим ослушанием, то есть дашь им прощение, которое сокроет и оградит их от сего,– «то ведь Ты Державный», то есть Неприступный. Когда Бог дарует сие имя рабу Своему, то Он именуется Дающим державность, а раб – державным: он неприступен тогда для возмездий и наказаний, коими хочет уязвить его Поражающий возмездием и Наказующий. Сим отъединил он (себя от Бога.– А.С.) и обосновал, подтверждая разъясняющие слова, а также чтобы сохранить единообразие, сказав [прежде]: «Ты один вполне знающий тайны», «Ты был наблюдателем за ними»,– [теперь] произнес: «Ты – державный, мудрый».

Вот так неустанно молил пророк (мир ему!) Господа своего ответствовать целую ночь, пока не забрезжила заря; а если бы услышал ответ сразу, то не повторял бы мольбы. Бог же одно за другим открывал ему, чем заслужили они муку, и всякий раз [150] он говорил Ему: «Если Ты их накажешь, то ведь они Твои рабы; а если простишь им, то ведь Ты – державный, мудрый». А если бы он каждый раз видел, почему следует отдать первенство Богу и предпочесть Его им, то призвал бы на них погибель, но не прощение им; вот Он и открыл ему лишь то, почему им, как в сем аяте сказано, надлежит препоручить себя Богу и уповать на прощение Его. Сказано, что Бог, когда возлюбит Он глас взывающего к Нему раба, то из Своей любви к нему (а вовсе не в наказание) откладывает исполнение мольбы, дабы она вновь повторилась. Потому и сказал он о Нем: «Мудрый». Мудр тот, кто располагает все должным образом, не {225} отклоняясь от того, чего требуют истинности чрез атрибуты; мудрый – это знающий распределение (тартиб). Так что с великого ведома Всевышнего неустанно повторял он (да благословит и приветствует его Бог!) сей аят. И пусть всякий так поступает, иначе лучше рта ему не раскрывать. Уж если Бог позволил рабу что-нибудь высказать, значит, хочет в том ответствовать и удовлетворить нужду его. А потому не думай, будто запаздывает удовлетворение сего, что споспешествовал тебе Бог высказать, и будь во всех состояниях своих столь же настойчив, как был в сем аяте посланник Божий (да благословит и приветствует его Бог!), пока не услышишь ухом ли, слухом ли своим,– как пожелаешь, или как Бог даст тебе услышать. Коли дал тебе молвить мольбу .свою языком, то даст услышать ухом, а коли – скрытым смыслом, то даст услышать слухом.
 

(1) Эти строки написаны по прошествии свыше 1200 лет от рождества Христова.

(2) «Вот, Я научил тебя Писанию, Мудрости, Закону, Евангелию. Вот ты, по изволению Моему, сделал из глины образ птицы, и когда дунул на него, он, по изволению Моему, стал птицей; ...вот, по изволению Моему, ты воскрешал мертвых» (Коран, 5:110, С.).

(3) «Он (Моисей.– А. С.) сказал: а тебе, Самири, что было побуждением к этому (т. е. поклонению тельцу.– А. С.)? Он сказал: я видел то, чего не видели они; со следа посланника я взял горсть [праха] и бросил ее [в тельца] (Коран, 20:95 – 96, С.). Речь идет об известном эпизоде, связанном с золотым тельцом (см. Коран, 20:77 – 99; Библия, Исх. 32); согласно Корану, его изваял Самири (его имя упоминается всего три раза, только в данном контексте, и никаких подробностей о нем не сообщается). Под посланником, согласно большинству комментаторов Корана, подразумевается именно Гавриил. След ('асар) – отпечаток воздействия или само воздействие. Этот смысловой переход Ибн Араби использует в трактовке данного аята.

(4) Аллюзия на аяты: «...тогда послали Мы к ней духа Нашего: пред ней он принял образ обычного человека. Она сказала: ищу убежища от тебя у Милостивого...» (Коран, 19:17 – 18). И Саблуков, и Крачковский переводят слово савий как «совершенный», хотя оно означает собственно «обыкновенный», «средний». А. Али переводит это место так: «...and he appeared before her as a man in all respect».

(5) Может быть, термин оправдан тем, что «дух» мог пониматься и как тело (в мутазилизме).

(6) Коран, 19:19, С.

(7) Коран, 4:171, С.

(8) Влага (ма') – букв. «вода»; она у Ибн Араби – символ жизни. Истинность влаги, или жизни, Марии в том, что ей в тот момент открылись ее истинные сущности, укорененные в Боге. Иллюзорная влага, или жизнь, принесенная Гавриилом,– обычная жизнь, которой обладает любое существо в мире. В соединении двух «жизней», или двух сторон бытия: вечностной и мирской, божественной и человеческой, – исключительность Иисуса.

(9) «Я пришел к вам от Господа нашего с знамением: я сделаю вам из глины образ птицы, дуну в него, и он будет летающей птицей, по изволению Божию. Исцелю слепого и прокаженного и оживлю мертвых, по изволению Божию» (Коран, 3:49, С.).

(10) К словам «по изволению Божию».

(11) Коран, 5:110, С.

(12) Коран, 9:29. Этот аят не имеет непосредственного отношения к Иисусу: здесь речь идет о необходимости войны против неверных, пока те не подчинятся и не начнут платить дани.

(13) Дар речи ассоциируется с разумностью и считается исключительно человеческой чертой; разумная душа, стоящая выше души животной (или чувственной), называлась в средневековой арабской философии также «глаголющей душой» (нафс натыка).

(14) Коран, 5:19, С.

(15) «И вот, Господь твой сказал ангелам: Я сотворю человека из брения,– из глины, употребляемой в гончарной работе. Когда Я дам ему стройный образ и вдохну в него от Моего духа, тогда вы, припадая, поклонитесь ему» (Коран, 15:29, С.).

(16) Аллюзия на аят: «Скажи: если бы море сделалось чернилами для [написания] слов Господа моего: то море истощилось бы прежде, чем истощились бы слова Господа моего» (Коран, 18:109, С.).

(17) См. гл. 11.

(18) Коран, 6:122, С.

(19) Образ дыма, очевидно, заимствован из следующего аята: «Потом Он взошел на небо, которое было дымом» (Коран, 41:11, С.).

(20) Понятие «Природа» не вполне совпадало в средневековой арабской философии с понятием «подлунный мир», или «мир рождения и смерти», образованный четырьмя первоэлементами и их смешениями. В исмаилизме, например, под «Природой» понималось истечение от нематериальных Разумов чистого света-жизни, струящегося в подлунном мире и оживляющего его.

(21) Аллюзия на аят: «Не дано мне знать о высшем сонме, тяжбу меж собой ведущем» (Коран, 38:69).

(22) Коран, 38:75, С.

(23) Слово душа (нафс) может быть прочитано и как дыхание (нафас), а своя – как Его, поскольку в арабском тексте не обозначаются гласные, а разница между притяжательными и личными местоимениями и заглавным и строчным написанием букв отсутствует; тогда цитируемый хадис будет звучать так: «Познавший дыхание Его познает Господа своего».

(24) 80-я сура Корана – «Нахмурился» выдержана в мрачных тонах и повествует о конце мира, Страшном Суде и загробных муках.

(25) Аллюзия на эпизод, связанный с неопалимой купиной,– Моисею, пошедшему искать огонь для костра, Бог предстал в виде объятого пламенем куста терновника (см. Коран, 20:9 – 12, Библия, Исх. 3,2 – 4; Втор. 33, 16). К толкованию этого эпизода Ибн Араби возвращается в гл, 25.

(26) См. примеч. 9 к гл. 2.

(27) Коран, 5:116, С.

(28) Там же, С.

(29) Там же, К. По праву (би-хакк); здесь это выражение может быть понято и как благодаря Богу (аль-хакк – Бог).

(30) Коран, 5:116, С.

(31) Там же, К.

(32) Первое лицо – букв. «говорящий» (мутакаллим).

(33) Здесь Ибн Араби отходит от коранического текста: «...а я не знаю того, что у Тебя в душе» (Коран, 5:116, К.).

(34) Там же, С. Разъясняющие слова – Ибн Араби имеет в виду эпитет «Знающий сокрытое»: «Ты один вполне знающий сокрытое» (Коран, 5:116).

(35) Коран, 5:117, К.

(36) В издании “Гемм мудрости”, осуществленном Абу ал-‘Ала ‘Афифи, приведено другое чтение: танби’а “возвещение”. Сам ‘Афифи пишет в примечании к этому слову: “Я принимаю чтение ал-Кайсари (“Комментарий”, с.268). Во всех трех рукописях стоит таснийа — чтение, которое этот комментатор считает ошибочным” (Ибн ‘Араби. Фусус ал-хикам, Бейрут, 1980, с.147). Я принимаю, напротив, чтение, которое, как указывает ‘Афифи, характерно для всех трех рукописей, послужившей основой для его издания. Кажется, нет достаточных оснований отказываться от него в пользу танби’а, поскольку и таснийа “двойственность” вполне согласуется с мыслью Ибн ‘Араби, развитой в этом отрывке текста, более того, именно этот термин весьма удачно ее выражает.

(37) Там же, С. «Поклоняйтесь Богу, Господу моему и Господу вашему»,– так Иисус передает приказание Бога.

(38) Там же, С.

(39) Коран 2:43, 2:83, 2:110, 4:77 и др.

(40) Коран, 7:151, 38:35, 71:28.

(41) Коран, 5:117, С.

(42) Там же.

(43) Там же, К.

(44) Там же, К.

(45) Слово кулль в неопределенном состоянии означает «всякий», «любой», а в определенном – «все», поэтому выражение «всякая вещь» означает «все вещи», или «все».

(46) Коран, 5:118, К.

(47) Коран, 48:25, С.

(48) Возможно, что образ теста и закваски (весьма популярный у средневековых арабских мыслителей) восходит к одной из Христовых притч: «Иную притчу сказал он им. Царство Небесное подобно закваске, которую женщина, взявши, положила в три меры муки, доколе не вскисло все»(Мф. 13, 33).

(49) См. примеч. 17 к гл. 3.