Обсуждаемая тема наводит на следующие размышления: Должна ли мораль опираться на определенную онтологию и нуждается ли она в метафизической респектабельности? Можно ли говорить о необходимом единстве метафизики и этики, другими словами, всегда ли возможно совпадение пространств этического и метафизического дискурса?
Казалось бы, вне учения о сущем не может существовать никакая философская дисциплина, поскольку именно метафизика составляет основание любой науки как теоретического осмысления того или иного фрагмента существующей в наличии реальности. Тем не менее, как представляется, исходное нетождество моральных и онтологических реквизитов бытия временами позволяет обеим дисциплинам, этике и метафизике, становиться независимыми одна от другой и обретать самостоятельные, суверенные формы самореализации. Исторический опыт их взаимодействия можно представить как в форме их оппозиции, так и взаимной дополнительности.
1. Точки сближения метафизики и этики. Первичный духовный опыт человека – мифология – в значительной мере оказывается невосприимчивым к моральному аспекту реальности, вернее, к нравственным качествам обитателей космоса – богов и людей. При этом, что позволено Юпитеру, не позволено человеку. Прерогативы участников космической жизни распределяются в соответствии с существующей иерархией власти. Как ни удивительно, но именно философия, в своей оппозиции традиционной мифологии, или, другими словами – в своей критике мифа, приложила немалые интеллектуальные усилия к тому, чтобы наделить действительность этическим смыслом и придать нравственные определения высшим началам бытия, в частности, персонажам сакральной истории. В качестве примера можно привести космологию Эмпедокла, где фазы циклического становления универсума обладают не только структурно-онтологическими характеристиками, но и принципиально различаются между собой в соответствии с фундаментальной моральной оппозицией добра и зла, точнее, их разновидностей – любви и раздора. Эти два мифологически окрашенных моральных субъекта космической жизни наполняют пространство, из которого они выросли, новым содержанием, отражающим специфический опыт человеческого существования.
2. Линии разрыва между метафизикой и этикой:
а) Создатель первого научного реестра философских дисциплин Аристотель, отдавал метафизике как «первой философии» статусный приоритет перед этикой. В его философской системе в основание всякого сущего была положена определенная онтология, а этика в собственном смысле (как учение о добродетелях) имела дело с некоторыми разновидностями сущего – во-первых, с моральным субъектом, обладающим определенным природным расположением к благой жизни, и, во-вторых, со сферой этических добродетелей, составляющих нормы самого нравственного бытия. Если говорить о дианоэтических добродетелях, то они имеют отношение преимущественно к теоретическому аспекту деятельности ума, и только частично затрагивают практическую, т.е. собственно этическую, сферу. Этика, будучи практической наукой, уступает первенство метафизике, поскольку высшие категории метафизики (высказывания о сущем) выражают опыт первичного, фундаментального различения, или дифференциации бытия, в то время как этика, наряду со многими другими дисциплинами, представляет собой уже вторичный способ обозначения реальности. Перечисляя категории, которые высказываются о первом сущем, Аристотель не включает в их состав ни одного собственно этического концепта. В самой структуре человеческой души также прослеживается названная иерархия – этической проблематикой занимается только та сторона ума, которая обращена к низшей, чувственной составляющей человеческой души. Чистый, привходящий в душу извне ум не должен заниматься моделированием страстей. Таким образом, великий метафизик античности вполне сознательно отделял бытийный субстрат реальности от ее морального образа. И в данном случае для нас интересен тот факт, что за пределы моральных определений выводились самые приоритетные сферы реальности – сакральная и метафизическая (может быть, не случайно Аристотель называл «первую философию» теологией – и та и другая дисциплина являются этически нейтральными).
б) Трансцендентализм доктрины Платона намечает несоизмеримость метафизического взгляда на мир (с точки зрения сущего) с этически-религиозной диспозицией ума (локализация идеи блага «за пределами сущего»); позже эта идея получила плодотворное развитие в мистике Плотина. В данном случае этика по своему онтологическому (сверхонтологическому) статусу оказывается выше метафизики.
в) Описывая основания метафизики нравственности, Кант разделял два несоразмерных друг другу типа бытия: «бытия» (Sein) из сферы сущего и «должного бытия» (Sollen-Sein) как феномена морали.
г) Моральный образ метафизики был дискредитирован на примере выдающихся персонажей интеллектуальной истории ХХ века – Хайдеггера, Юнгера, Сартра и других. Серьезный вклад в процесс разрушения искомого единства философии и морали внесла марксистская идеология в лице Ленина, Сталина, Троцкого, Бухарина, Деборина и других лидеров советской идеологии и политики. Идеологию, философию и политическую практику советского общества, представлявшего себя в качестве инкорпорации коммунистического морального идеала, по многим позициям можно рассматривать как вызов морали.