Трансформация понятия добродетели в британской моральной философии раннего Нового времени

Среди современных моральных философов и исследователей распространено представление о том, что в раннее Новое время на смену этике добродетели приходит этика норм, которую в разных работах называют по-разному: этика закона, этика правил, этика поступков, этика обязанностей. Если в центре этики добродетели находится индивид, его характер, качества, которые определяются как добродетели и пороки, жизнь человека в ее целостности, то этика норм сосредоточена на регламентации поступков, т.е. на выработке принципов, критериев, правил их морального обоснования. Этика добродетелей указывает на то, каким должен быть человек, а этика норм – на то, какими должны быть поступки. В отличие от этики добродетели, этика норм говорит на языке требований и обязанностей. В смещении теоретического интереса от понятий добродетели и блага к понятиям обязанности, закона, правильного и неправильного и т.п. при особом их понимании исследователи видят специфику нововременной концепции морали.

Хотя в Новое время процесс вытеснения этики добродетелей как определенного взгляда на мораль этикой норм вполне очевиден, столь же очевидно и то, что понятие добродетели не исчезает из моральной философии и сохраняет свою значимость. Чтобы убедиться в этом, достаточно посмотреть на названия произведений философов Нового времени. Например, Энтони Эшли Купер (Третий лорд Шафтсбери) одну из своих работ называет «Исследование добродетели, или достоинства» (1714), Френсис Хатчесон – «Исследование о происхождении наших идей красоты и добродетели» (1726), Джон Бэлгай – «Письмо деисту о красоте и совершенстве моральной добродетели» (1726), другое его произведение названо «Основание моральной добродетели» (в двух частях, 1728, 1729). Джон Гэй называет свою работу «О фундаментальном принципе добродетели, или морали» (1731). Даже когда слово «добродетель» не присутствует в названии произведения, понятие добродетели так или иначе обсуждается наряду с другими этическими понятиями. Например, в работе Ричарда Прайса «Обозрение основных вопросов морали» (1758) разбору понятия добродетели посвящены три главы (всего «Обозрение…» содержит десять глав). Как известно, обсуждению добродетели посвящена вторая часть «Метафизики нравов» Иммануила Канта. Доротея Фреде обращает внимание на то, что именно вокруг понятия добродетели выстраивали свои концепции Шафтсбери, британские сентименталисты, Дэвид Юм, Адам Смит, Жан-Жак Руссо, они также анализировали конкретные добродетели. А Даруэлл называет работу, посвященную анализу основных тенденций в этике Нового времени, «Начала морали: добродетель, закон, обязанность» и указывает тем самым на ключевые понятия, вокруг которых в тот период выстраиваются концепции морали.

Вместе с тем следует признать, что область значений термина «добродетель» в британской моральной философии Нового времени довольно широка. Философы использовали его для обозначения самой морали или морального закона, а также в некоторых других значениях (например, для выражения позитивной черты или качества какого-либо предмета или феномена). Наряду с неспецифичным употреблением понятие добродетели также использовалось в собственном смысле для обозначения определенного рода качеств человека, выражающих его решимость руководствоваться во всех поступках представлением о высших ценностях (его самоопределенность в вопросах добра и зла), а также позволяющих ему принимать морально обоснованные решения в конкретных ситуациях.

Важно также отметить, что в Новое время даже в тех случаях, когда термин «добродетель» использовался в строгом значении, оно было иным, нежели в античной или средневековой этике. Даруэлл, обсуждая нововременную этику добродетели (к которой он относит учения кембриджского платоника Ральфа Кадворта, Шафтсбери, Готфрида Вильгельма Лейбница, Френсиса Хатчесона, Дэвида Юма), замечает, что в рамках таких учений понимание добродетели существенным образом отличалось от понимания добродетели у Аристотеля, трактовавшего добродетель как совершенное применение природных способностей, благодаря которому человек как таковой мог осуществить свое человеческое предназначение. Этика моральной добродетели в концепциях новоременных философов приобрела специфическое понимание.

Самое распространенное представление о добродетели в рамках нововременной этики состояло в том, что добродетель, помимо того, что не воспринималась как основной элемент морали, понималась как качество воли, проявляющееся в решимости человека следовать моральным законам и правилам, последовательно исполнять свой долг. Роль добродетели в морали рассматривалась не как главная или тем более исключительная, а как вторичная, вспомогательная.

В содержательном плане понятие добродетели в большинстве морально-философских учений связывали с любовью или благожелательностью, которые противопоставляли справедливости. В отличие от любви или благожелательности справедливость регулируется строго сформулированными законами и правилами. При этом обе сферы – любви, благожелательности и справедливости – признавались одинаково значимыми: справедливость как сфера законов и правил обеспечивает выживание общества, любовь и благожелательность как сфера добродетели обеспечивают надлежащее качество совместной жизни людей. Именно проявление благожелательности (а не следование требованиям справедливости) наделяет человека достоинством (Кант).

В нововременных учениях, выстроенных вокруг понятия добродетели, акцентировался внутренний характер моральной мотивации как ее ключевая особенность. Философы добродетели связали добродетель с особым образом понимаемой природой человека и тем самым представили мораль как уникальное достояние человека, начало которого заключено в нем самом. Такая трактовка лишь перекликается с античной этикой добродетели как этикой личности, поскольку нововременная этика добродетели, хоть и отталкивалась в понимании морали от концепции добродетельной личности, ориентирована не только и не столько на самосовершенствование личности, сколько на устремленность к благу другого/других и сообщества в целом.

Лейтмотив рассуждений большинства исследователей моральной философии Нового времени о месте понятия добродетели состоит в том, что это понятие не исчезло из морально-философского дискурса, оно изменилось, наполнилось определенным содержанием, сфера его применения была ограничена сферой применения других понятий (закона, обязанности, правильного и неправильного и т.п.), которые считались в большинстве концепций более значимыми. К этому следует добавить, что феномен морали, для концептуализации которого оказалось недостаточно аретических понятий, стал осознаваться как более сложный и неоднородный, и для его осмысления потребовался и более сложный понятийный аппарат.

Литература:

Аристотель. Политика // Аристотель. Собр. соч. в 4 т. Т. 4. М.: Мысль, 1984. С. 375–644.

Даруэлл С. Начала морали: добродетель, закон, обязанность / Пер. Р.Г. Апресяна // Этич. мысль / Ethical Thought. 2017.  Т. 1. № 1. С.18–47.

Кант И. Метафизика нравов в двух частях / Под ред. А.В. Гулыги / Пер. С.Я. Шейнман-Топштейн, Ц. Арказьян // Кант И. Собр. соч. в 8 т. Т. 6. М.: Чоро,1994. С. 224–543.

Корзо М.А. О нравственном реформировании ранненововременного общества: идейные основания и институты // Человек. 2019. Т. 30. № 4. С. 72–93.

Локк Дж. Опыт о человеческом разумении // Локк Дж. Соч. в 3 т. Т. 1. М.: Мысль, 1985. С. 77–595.

Прокофьев А.В. Полемика о содержании моральной добродетели в моральной философии XVIII в. // История философии / History of Philosophy. 2019. Т. 24. № 1. С. 31–43.

Фома Аквинский. О правлении государей / Пер. Н.Б. Серединской // Политические структуры эпохи феодализма в Западной Европе (VI-XVII вв.) / Под ред. В.И. Рутенбурга, И.П. Медведева. Ленинград: Наука, 1990. С. 217–245.

Anscombe G.E.M. Modern Moral Philosophy // Philosophy: The Journal of the Royal Institute of Philosophy. Vol. XXXIII. No. 124, 1958. Pр. 1–19.

Darwall S. Norms and Normativity // The Cambridge History of Eighteenth-Century Philosophy / Ed. by K. Haakonssen. Cambridge: Cambridge University Press, 2007. P. 987–1025.

Foot Ph. Virtues and Vices and Other Essays in Moral philosophy. Oxford, 2002.

Frede D. The Historic Decline of Virtue Ethics // The Cambridge Companion to Virtue Ethics / Ed. by D.C. Russel. Cambridge, 2013. Pр. 124–148.

MacIntyre A. After Virtue: A Study in Moral Theory. 3d ed. – Notre Dame, Ind.: University of Notre Dame Press, 1988.

Price R. A Review of the Principal Questions in Morals / Ed. Rafael D.D. Oxford, 1948.

Reid Th. Lectures and Papers on Practical Ethics / Ed. by K. Haakonessen. Edinburgh: Edinburgh Universoty Press, 2007.

Reid Th. Essays on the Active Powers of Man / ed. by K. Haakonssen, J.A. Harris. Edinburg: Edinburg University Press, 2010.

Shaftesbury. An Inquiry Concerning Virtue and Merit // Shaftesbury. Characteristicks of Men, Opinios, Times. In 3 vols. Indianapolis: Liberty Fund, Inc.. 2001. Vol. 2. P. 1–100.

Sidgwick H. The Methods of Ethics. 7^th ed. Indianapolis; Cambridge: Hackett Publishing Company, 1981.

Sidgwick H., Widgery A.G. Outlines of the History of Ethics for English Readers. – Boston: Beacon Press, 1960.

Schneewind J. The Misfortunates of Virtue // Ethics. 1990. Vol. 101. No. 1. P. 42–63.