M.M.Кузнецов Интернет как провокатор и инициатор сетевого подхода*
О сетевом подходе сегодня вряд ли можно говорить как о концептуально уже оформившемся направлении исследования. Таковым он имеет шанс стать в ближайшие годы, если то междисциплинарное сообщество, в рамках которого он как сетевой подход только и может быть реализован, будет тем или иным способом образовано. Открывающее же путь и тому и другому событие уже произошло: с середины 90-х годов Интернет превратился в средство массовой коммуникации, по своей значимости для дальнейших судеб цивилизации, видимо, не уступающее изобретению Гуттенберга, лишь благодаря которому, по мысли М.Маклюэна, стали возможны не только современная наука и техника, но и привычный нам сегодня наш собственный сенсорный аппарат («сенсорный баланс») да и в конце концов при помощи этого аппарата воспринимаемый окружающий мир. О том, каким именно образом будет трансформирована «галактика Гуттенберга» при помощи Интернета, сегодня говорить еще явно преждевременно. И сам факт появления этого технологического феномена в человеческом обиходе, не предсказанный никем из тех, кто пытался так или иначе заглянуть в будущее (футурологи всех мастей, представители жанра как научной, так и просто фантастики и т.д.), и его взрывоподобная экспансия в считанные годы в планетарном масштабе, не предугаданная даже таким профессионалом № 1 в области информационных технологий, как Билл Гейтс, дают все основания считать Интернет событием, * Работа выполнена при финансовой поддержке РГНФ, проект № 02-03-18085а.
непредсказуемым и не поддающимся корректной репрезентации в рамках тех форм человеческой ментальности, порождением которых он, собственно, и является. Однако только благодаря такого рода событиям происходит видоизменение основных параметров человеческой ментальности, осуществляются те «подвижки», посредством которых человеку удается в очередной раз покинуть область хорошо обжитого, легко узнаваемого, «идентичного», по терминологии Т.В.Адорно, и, пойдя на риск, соприкоснуться с зоной неизведанного, не поддающегося идентификации и ассимиляции с помощью привычных понятий, ходов мысли и стереотипов чувственного восприятия. Подобного рода ситуацию сегодня принято именовать постмодернистской. Данный термин однозначно указывает на тот habitat, с которым современная культура вынуждена расстаться. Это – так называемый «проект модерна» (Ю.Хабермас), социокультурная парадигма, доминировавшая в северном полушарии планеты на протяжении последних пяти столетий и во всех своих проявлениях – от Реформации до не имеющего прецедентов в истории человечества «бума» в Области науки и техники – неизменно использовавшая в качестве основного инструментария то массово тиражируемое печатное слово, которое впервые было оттиснуто печатным прессом Гуттенберга в 1445 г. В то же время термин «постмодерн» ничего не сообщает о том возможном направлении, в котором следовало бы двигаться современной культуре после того, как будет завершен процесс «деструкции» (М.Хайдеггер), «деконструкции» (Ж.Деррида) и окончательного руинирования «проекта модерна», этой величайшей утопии европейского человечества. Не исключено, что именно Интернет является тем «посланием» (message), расшифровка которого, по мысли все того же Маклюэна, позволит человечеству выйти из им самим же и созданного тупика. Так это или нет – этот вопрос будет оставаться открытым, видимо, еще довольно долго. Но пытаться искать ответ на него можно начинать уже сейчас. Именно такой попыткой и является исследовательский подход, трансформирующий факт создания глобальной сети электронной коммуникации в исходную теоретико-методологическую установку, согласно которой многие из доступных человеческому опыту и весьма значимых для жизнедеятельности явлений имеют сетевое строение, что в свою очередь находит отражение в различных областях знания и практики. Свидетельства интуитивного использования сети в качестве парадигмообразующего принципа могут быть предоставлены, напр., такими достаточно дистанцированными друг от друга дисциплинами,
как история и теория науки, современные теории управления организациями, история западной философии XX века, а концепция «виртуальной психологии», разработанная Н.А.Носовым и коллективом Центра виртуалистики при Институте человека РАН, который он возглавлял до своей преждевременной и скоропостижной кончины, вообще являет собой пример конкретно-научной трактовки абстрактной идеи сетевого подхода. Автор данной статьи, будучи специалистом в области современной западной философии, сосредоточивает свое внимание на философских проблемах, возникающих в ходе использования сетевого подхода как инструмента мысли и действия. Ключевым словом при прорисовке основных контуров сетевого подхода является понятие коммуникации. Оно трактуется тут предельно широко как взаимодействие всего того, что способно вступить между собой в прямой или косвенный контакт безотносительно к тому, обладает ли оно сознанием или нет. Другими словами, коммуникация не является здесь привилегией только наделенного разумом человеческого существа, хотя в подавляющем большинстве случаев агентом сетевого коммуникативного взаимодействия выступает именно оно. Другим не менее значимым при описании феномена сети понятием является медиативность. Медиативной является та связь, которая существует между обоими полюсами небезызвестной субъектно-объектной схемы, и по сей день остающейся неустранимым матричным условием, всецело определяющим основные параметры не только нашего мышления и сенсорного восприятия, но и психосоматики современного человека в целом. Расстаться с этим реликтом предшествующей исторической эпохи можно будет лишь в том случае, если обе стороны данной оппозиции (субъективное «Я» и объективная «предметность») утратят свое былое значение и приобретут более скромный статус рядовых участников динамического процесса медиации, опосредующего все со всем и потому не только реализующего в современных условиях древнейшую максиму «все есть одно и одно есть все», но и упраздняющего все те границы и демаркационные линии, посредством которых еще совсем недавно все в мире так удобно подразделялось на плохое и хорошее, высокое и низкое, свое и чужое, правильное и неправильное и т.д. и т.п. Наиболее удачной моделью медиативности на сегодняшний день является гипертекстовый формат создания Web-страниц в Интернете. Гипертекст действительно оказывается тут практически бесконечной по протяженности «паутиной», охватывающей и соединяющей между собой посредством прямых и перекрестных ссылок все то, что
вне виртуальной реальности Интернета воспринимается нами всегда как распределенное по друг от друга изолированным сферам, областям, уровням и степеням. Возможность переместиться с самого низа на самый верх попросту «кликнув» «мышью» по ссылке свидетельствует о том, что в мире гипертекста уже нет места тем иерархическим структурам многоступенчатого восхождения от низшего к высшему, в рамках которых и сегодня разворачивается вся человеческая жизнь от рождения до смерти. Здесь, напротив, реализует себя принцип изотропии, равнонаправленности движения, т.е. возможности двигаться в любом направлении из любой точки, не будучи вынужденным двигаться в том направлении, которое задано предшествующим движением, как это происходит в случае линеарных структур, частным случаем которых (вертикалью) является структура иерархическая. Однако прокладывание даже самой незамысловатой траектории навигации по гипертекстовым ссылкам является действием по существу анизотропным. Эмоционально противоположность изотропии возможностей гипертекста анизотропии их использования переживается пользователем Интернета как ощущение полной беспомощности ограниченного жесткими пространственно-временными рамками существа перед лицом того множества потенциальных направлений движения, с которыми он сталкивается, открыв, напр., в 3–4 «окнах» браузера битком набитые ссылками Web-страницы каких-нибудь «поисковиков». Это противоречие прямо указывает на такое существенное свойство сети, как ее нелокализуемость. Любые попытки локализовать принципиально открытый для каких угодно новых направлений коммуникативный процесс сетевого взаимодействия приводит лишь к тому, что мы получаем вместо сети нечто иное – структуры, системы и прочие образования, контрастирующие с динамикой сетевой коммуникации всякий раз сообразно степени своей фоссилизации, окаменения. И все же именно человек оказывается тем особым «топосом» бытия, в котором происходит пересечение, видимо, всех возможных «путей» сетевой коммуникации. Об этом свидетельствует его способность неизменно трансцендировать, выходить за пределы достигнутого, что в рамках «проекта модерна» трактовалось как факт, удостоверяющий нашу сопричастность универсальному процессу эволюции, прогрессивного развития от более простого к более сложному. Избавиться от этой утопической линеарной конструкции можно, если рассматривать данную способность человеческого существа как открытость всей целостности сетевых взаимосвязей. В таком случае вполне очевидной
становится явная неспособность человека к раз и навсегда данной, «истинной» в последней инстанции, окончательной идентификации себя с чем-либо, в том числе и с самим линеарным процессом прогрессивного развития. Тогда место наивно-оптимистического упования на дары разума и чудеса прогресса по праву занимает трезво-пессимистическая точка зрения, в соответствии с которой трагический конфликт человеческого бытия, разрыв между возможностью участия во всей совокупности сетевых взаимодействий в универсальном масштабе и неизбежной обреченностью на ограниченное в пространстве и времени приобщение лишь к мизерной части этой совокупности, не может быть разрешен и преодолен. Но именно этим конфликтом – ранее считавшимся таковым между бессмертным духом, душой и бренной плотью – была порождена и продолжает порождаться человеческая культура как таковая, во всех своих проявлениях (как сакрализованных, так и профанных) неизменно воспроизводящая тот поведенческий архетип, который впервые был описан небезызвестным античным мифом о Сизифе. Будучи порождением человеческого интеллекта, Интернет позволяет своему создателю начать исследовать те элементы и структуры своей собственной внутренней организации, которые удалось экстериоризировать при помощи данного технологического артефакта. На экране монитора человек начинает все отчетливее распознавать себя самого в качестве сетевого существа, и хотелось бы надеяться, что обретение им этого нового облика не повлечет за собой череду катастроф, столь же или еще более кошмарных, чем те, которые в таком изобилии продуцировались «галактикой Гуттенберга».
|
|||||
|
 |
|