Институт Философии
Российской Академии Наук




Расширенный поиск »
  Электронная библиотека

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  К  
Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  Ф  Х  
Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я
A–Z

Издания ИФ РАН

Русская философия


Главная страница » Книги » Электронная библиотека »

Электронная библиотека


– 201 –

 

А. Веретенников

Кант и Крипке об априорных необходимых истинах

 

Парные понятия аналитическое /синтетическое, априорное /апостериорное, необходимость /возможность являются традиционными для философии. Еще Аристотель в своих логических произведениях исследовал модальные понятия необходимости и возможности. Понятие априорности широко использовалось в схоластике. Однако понятия аналитичности и априорности приобрели особое значение в работах философов Нового времени — Дж.Локка, Г.В.Лейбница и Д.Юма. Таково, например, высказывание, истинное с необходимостью, не может быть ложным с возможностью, или является истинным во всех «возможных мирах» в терминологии Лейбница. Случайно истинные высказывания являются ложными с возможностью, то есть ложными в некоторых «возможных мирах». Практически общепринятым считалось, что высказывание известно нам априори, только если оно является истинным с необходимостью, так как возможная ложность высказывания предполагает эмпирическое исследование его истинности и, как следствие, такое высказывание апостериорно. «Случайные» истины не могут быть известными нам априори.

Философия Иммануила Канта явилась следующим шагом в разработке данной проблематики. Во Введении к Критике чистого разума Кант формулирует проблему своей главной работы — обоснование возможности синтетических суждений априори. Кант провел здесь несколько различий.

1. Различие между аналитическими и синтетическими высказываниями:

а) в аналитических высказываниях понятие-предикат содержится[1] в понятии-субъекте, например, «холостяк не женат», «неженатый человек есть мужчина» (для субъектов женского пола было бы «не

 

 

– 202 –

 

замужем»). Высказывание не содержит никакого нового знания и истинно только в силу тождественности («синонимии», в современной терминологии) своих терминов;

б) в синтетических высказываниях содержание предиката не принадлежит понятию-субъекту, например, «холостяки несчастны». В этом случае высказывание содержит новую информацию и не может быть истинно только в силу тождественности своих терминов.

2. Различие между априорными и апостериорными суждениями:

а) априорные суждения мы познаем вне зависимости от какого-либо конкретного чувственного опыта. Все, что мы можем знать как всеобщее и необходимо истинное, должно быть априори;

б) апостериорные суждения мы познаем на основании опыта, наблюдения, эксперимента. Апостериорное знание не является всеобщим и необходимо истинным.

Исходя из этих различий, Кант получает четыре возможных вида суждений. Первые два вида не подлежат сомнению. Это: аналитические суждения априори, истинные в силу тавтологии, и синтетические суждения апостериори, в истинности которых мы убеждаемся на опыте. Кант решительно отверг возможность аналитических суждений апостериори, так как нам не нужно обращаться к опыту, уже зная аналитическую истинность суждения. Обоснование возможности четвертого типа суждений, а именно синтетических суждений априори, послужило одной из причин написания знаменитой книги. Синтетические суждения априори должны быть необходимо и всеобще истинными, а значит, выходить за рамки нашего опыта, но в истинности этих суждений невозможно убедиться простым анализом понятий. В рамках своей философской системы Кант успешно решил эту задачу.

Проблема необходимых эмпирических истин вновь, спустя немногим более ста пятидесяти лет после Канта, привлекла внимание философов. Однако это произошло уже в совершенно ином контексте, в рамках аналитической философии и связанных с нею дисциплин — математической логики, философии языка и философии науки. Изначально работавшие в рамках кантовской концептуальной схемы, аналитические философы пришли к нескольким парадоксам и попытались их разрешить уже на новом теоретическом уровне и с новым терминологическим аппаратом. В сороковых годах двадцатого века знаменитый американский логик и философ У.В.О.Куайн на основании своих исследований синонимии критиковал работы Р.Б.Маркус и Р.Карнапа по формальной логике, в которых, в результате исследования проблем логической семантики, утверждалось, что два имени для одной и той же вещи могут использоваться взаимозаменимо[2].

 

 

– 203 –

 

Впоследствии, на Бостонском конгрессе по философии науки в 1962 году, к дискуссии присоединился ставший позднее одним из самых влиятельных американских философов С.Крипке[3]. Доклад Р.Б.Маркус вызвал возражения Куайна и послужил отправной точкой для последующей разработки Крипке теории имен собственных и разграничения понятий аналитичности, необходимости и априорности. В докладе Маркус утверждалось, что имя «Фосфор» может с сохранением истинности заменять второе вхождение имени «Геспер» в тавтологии «необходимо, что Геспер есть Геспер» («Фосфор» и «Геспер» есть имена для планеты Венера, сам пример принадлежит Г.Фреге). Из этого, согласно Маркус, следовало, что предложения тождества, такие как «Геспер есть Фосфор»являются «необходимыми», то есть «априорными». Возражение Куайна сводилось к следующему: если человек указывает вечером на планету в небе и говорит «Геспер», а утром указывает на планету и говорит «Фосфор», то вопрос о том, указал ли он дважды на одну и ту же планету или на две разные, является содержательным вопросом науки астрономии. То есть апостериорным открытием, что Геспер — это Фосфор. В докладе Маркус было отмечено, что речь идет об именах собственных в некоем «абсолютном» смысле и что для таких имен можно составить «абсолютный» словарь, где указаны все имена собственные. Как следствие, открытие того, что Геспер есть Фосфор будет производиться при помощи обнаружения в словаре статей «Геспер» и «Фосфор» и установления тождества значения (синонимии). Тогда высказывания о «подлинных» тождествах будут аналитическими высказываниями. Куайн возразил, что сама операция поиска в словаре является эмпирической, но смысл идеи Маркус заключался в том, что такая операция не сводится к установлению массы планеты или ее орбиты. Однако не было точно определено, почему имена в абсолютном смысле обязательно должны наличествовать в словаре, хотя предполагалось, что такой словарь должен быть составлен только после эмпирического исследования. Смысл возражения Куайна сводился к тому, что так как астрономы постоянно открывают новые кометы и астероиды в Солнечной системе, то вопрос установления тождества, например, если один и тот же астероид открыли дважды, является эмпирической проблемой науки астрономии, а следовательно, апостериорным. Несколько позже Крипке, по-новому подойдя к проблеме, подытожил спор в виде трех утверждений: а) такие тождества апостериорны, б) такие тождества необходимы, в) но нельзя смешивать необходимость с эпистемологическими понятиями априорности и апостериорности — из-за этого и возник спор[4].

 

 

– 204 –

 

Когда Крипке разделил[5] понятие необходимости как относящееся к метафизике (вполне в кантовском духе), априорности как относящееся к эпистемологии, а понятие аналитического как относящееся к семантике или философии языка, смысл его аргументации, кратко, заключался в следующем. Некоторые случайно истинные суждения известны априори. Например, в определенное время мы знаем, что длина прута S — один метр, основываясь на том знании, что стандарт метра — прут длиной S, находящийся в Париже. Если мы используем прут S, чтобы «зафиксировать референцию» (точно указать на) термина «один метр», тогда мы знаем априори, что этот прут S — длиной один метр. Истина суждения, что прут S — длиной в один метр, случайна, так как могло оказаться и так, что прут S не был бы длиной в один метр. Например, нагрев прут, мы изменим его длину. Необходимые апостериорные истины, например — «вода есть H2O». Согласно Крипке, нет никакого противоречия в том, что древние считали воду отдельным элементом, а сейчас, основываясь на данных современной химии, мы знаем, что вода — это H2O. Мы просто называем одну и ту же вещь, имея в виду два разных смысла, или коннотации имени. (Более фундаментальная доктрина Крипке заключается в том, что имена не обладают коннотацией, а соединены с вещами при помощи «прямой референции», или являются «жесткими десигнаторами»[6]). Истина того, что вода есть H2O, несомненно, апостериорна, так как мы знаем это благодаря эмпирическому исследованию. Но это суждение также и необходимо истинно, так как вода не может быть не-H2O, или мы называли словом «вода» какой-либо другой элемент, например вещество XYZ. Разница между аналитичностью и априорностью интерпретируется Крипке таким образом: если суждение, что P необходимо, но апостериорно, то если P, аналитической истиной является то, что P — необходимо, но если не- P, то необходимо, что не- P. Например, подставляя в данную схему конкретные имена: аналитической истиной является то, что или теорема Пифагора необходимо истинна, либо необходимо истинным является ее отрицание. Однако это не означает, что когда P необходимо, то аналитически истинно, что P либо необходимо, либо невозможно.

Согласно Крипке[7], общие термины, например «вода», «золото», не имеют коннотации. Раскрывая свою концепцию общих имен, Крипке упоминает Пролегомены Канта, в которых Кант утверждает, что предложение «золото есть желтый металл» — аналитическое, то есть «быть желтым металлом» принадлежит к коннотации «золота».

 

 

– 205 –

 

Некоторые исследователи[8], однако, полагают, что концептуальный сдвиг в интерпретации аналитичности предложений, произведенный Крипке, не настолько велик. Так, например, Кант писал, что эмпирические понятия не могут быть определены и, как следствие, не могут обладать коннотацией или значением.

«...эмпирическое понятие не поддается дефиниции — оно может быть только объяснено. Действительно, так как в эмпирическом понятии мы имеем лишь некоторые признаки того или иного вида предметов чувств, то мы никогда не уверены в том, не мыслится ли под словом, обозначающим один и тот же предмет, в одном случае больше, а в другом меньше признаков его. Так одни могут подразумевать в понятии золото кроме веса, цвета и ковкости еще и то, что золото не ржавеет, а другие, быть может, ничего не знают об этом свойстве его. Мы пользуемся некоторыми признаками лишь до тех пор, пока находим, что они достаточны для различения; новые же наблюдения заставляют устранять одни признаки и прибавлять другие, так что понятие никогда не остается в определенных границах»[9].

Если перевести эту мысль Канта в понятийный аппарат Крипке, то получится, что референция эмпирического понятия закрепляется благодаря определению признаков этого понятия (в случае с конкретным объектом — его свойств). В результате эмпирического исследования мы можем отказаться от ряда признаков, которыми мы наделяли понятие сначала, и в случае необходимости заменить их на другие. В терминологии Крипке это будет изменение в случайных свойствах, известных нам априори. Для Крипке признаки, по которым имя закрепляется за эмпирическим понятием, «фиксируя его референцию», не обязательно должны быть навсегда связанными с этим понятием. Следующий отрывок из «Критики чистого разума», как кажется, выражает полное согласие с взглядами Крипке:

«Было бы бесполезно давать дефиницию такого понятия, так как, например, если речь идет о воде и ее свойствах, мы не останавливаемся на том, что подразумевается под словом вода, а приступаем к опытам, и слово с теми немногими признаками, которые мы связываем с ним, оказывается только обозначением, но не понятием вещи, стало быть, даваемая здесь дефиниция понятия есть лишь определение слова»[10].

Иными словами, признаки не составляют части коннотации эмпирического понятия. Для того, чтобы знать, что такое «вода», мы должны провести эмпирическое исследование. Опять же, в терминах Крипке, сущность (essence) воды должна быть открыта эмпирически. Этой «сущностью» будет H2O. Приведенные отрывки из «Критики

 

 

– 206 –

 

чистого разума» могут навести на мысль, что синтетические суждения априори Канта напоминают случайно[11] истинные суждения априори Крипке, однако, как мы видели, благодаря разведению понятий необходимости, априорности и аналитичности, Крипке во многом удалось разрешить проблему, изначально коренившуюся в структуре кантовского концептуального аппарата. Несмотря на важные сдвиги, которые я попытался кратко обрисовать, исследования в области семантики и теории референции в современной аналитической философии движутся в рамках кантовской проблематики, либо заимствуя, либо по-своему интерпретируя кантовский аппарат. Историко-философское значение таких сдвигов в проблематике не может быть переоценено, так как во многих случаях, например, понятие априорности не трактуется в кантовском смысле. Именно поэтому возможны дивергентные прочтения идей современных аналитических философов и случаи их радикального непонимания философами, работающими в рамках более традиционной проблематики и терминологического аппарата. Приведенный очерк идей Крипке имел своей целью в какой-то мере заполнить эту лакуну непонимания.

 

Примечания

 



[1] «Содержится» может здесь пониматься как «включено в объем», так и «является частью интенсионала». Однако, несмотря на возможные различные прочтения, общая интенция вполне ясна.

 

[2] Это кажущееся простым утверждение являлось весьма нетривиальным, если его интерпретировать в тогдашнем контексте. Обсуждение включало в себя дискуссии по проблемам модусов речи de dicto /de re, необходимости /возможности и аналитичности.

 

[3] Wartofsky M. W. (ed.) Proceedings of the Boston Colloquium for the Philosophy of Science 1961/1962. Dordrecht: Reidel, 1963.

 

[4] Более подробное рассмотрение вопроса см.: Burgess J. Quinus ab Omni Naevo Vindicatus // Canadian Journal of Philosophy. 1997. Vol. 23. P. 25-66.

 

[5] Kripke S. Naming and Necessity. Cambridge (MA), 1980.

 

[6] Например, в нашем конкретно взятом языке (русском) «вода» — жесткий десигнатор, обозначающий одно и то же вещество во всех возможных мирах (или при всех возможным «описаниях состояния», в терминологии Карнапа).

 

[7] Davidson D., Harman G. (eds.) Semantics of Natural Language. Dodrecht, 1972. P. 253—355, 763-69.

 

[8] Например, Майкл Перрик: Perrick M. Kant and Kripke on Necessary Empirical Truths // Mind. New Series. 1985. Vol. 94, Issue 376. P. 596-598.

 

[9] Кант И. Критика чистого разума // Кант И. Собр. соч.: В 8 т. Т. 3. М., 1964. С. 537.

 

[10] Там же. С. 537-538.

 

[11]  «Случайно» в данном контексте не понимается как синоним «возможно».